Дольмен - Страница 63

Увидев, как омрачилось ее лицо, он мысленно отругал себя.

— До сих пор никаких известий?

— Буря в том секторе улеглась, завтра начнут поиски, — кратко ответила она.

Паром стоял в порту, надежно закрепленный, потому что волны уже обрушивались на сваи причала.

Устроившись под хлопавшим на ветру полотняным тентом, Люка с телефоном возле уха смотрел, как Мари о чем-то спорит со служащим компании «Ируаз», и одновременно слушал патологоанатома из Института судебно-медицинской экспертизы. Тот докладывал майору результаты вскрытия Никола Кермера и Шанталь Перек.

Причиной смерти обоих явился разрыв шейных позвонков. Это произошло в ночь, когда Ив исчез из камеры. Следов уколов на пальцах не оказалось, мезадрола в крови и каких-либо записок тоже. Для Ферсена вырисовывалась такая картина: Никола и Шанталь были убиты, потому что оказались в неподходящем месте в неподходящее время.

Он уже закончил разговор, когда к нему подбежала Мари, с которой стекали потоки воды.

— Для возвращения на остров придется ждать, когда наладится погода. Взгляните на небо — хорошо еще, если удастся уехать завтра!

Заметив, что Люка нахмурился, она после недолгого колебания предложила:

— Не отчаивайтесь, мой дом недалеко отсюда, а диван у меня удобный.

Скрывать разговор с патологоанатомом не имело смысла, и Люка вкратце передал его содержание Мари. Она с грустью пришла к тому же выводу: явившись в жандармерию, Никола и Шанталь могли увидеть того, кто вывел из камеры Ива, чтобы затем его убить, и подписали свой смертный приговор.

Квартира Мари, находившаяся поблизости от Арсенала, была похожа на хозяйку — такая же светлая и гостеприимная. На втором этаже, над небольшой гостиной и маленькой кухней, располагалась спальня. Главным ее украшением оказалась застекленная стена, откуда открывался вид на порт. Мари считала, что так ей удавалось сохранить связь с Ландами: в ясную погоду, если очень постараться, отсюда можно было рассмотреть маяк Ти Керна. Единственным свидетельством дурного вкуса, по мнению Ферсена, являлся большой портрет Кристиана с голливудской улыбкой, который словно следил за всеми его перемещениями и малейшими жестами.

В гостиную Мари вернулась в халатике, с полотенцем на голове. Ферсена ударило в жар: уж лучше бы он остановился в отеле!

Пытаясь отвлечься, он стал мысленно воспроизводить случившееся на берегу, когда по чьей-то злой воле был воскрешен образ Мэри, которой перерезали горло в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году. Наверняка в записках речь шла о ней, а не о Мари — оба имени на бретонском писались одинаково. В таком случае, если считать убийство Никола и Шанталь «незапланированным», подтверждалась версия, что преступник мстил тем, кто расправился с «незнакомкой из Молена».

— У Лойка тоже не обнаружено ни следов уколов, ни записки, — напомнила Мари — Предположим, вы правы. Значит, Ив и Жильдас лишили Мэри жизни, когда им было по двенадцать лет? — Она тряхнула волосами, отгоняя эту мысль, уж слишком отвратительную.

— Вспомните погибшего приятеля Никола… — осторожно начал Ферсен.

— Несчастный случай. Глупая игра, имевшая трагические последствия.

— А может, Ив и Жильдас тоже всего лишь хотели поиграть в береговых разбойников, но это плохо кончилось?

— Женщина была зарезана. Кем, детьми?

Мари подошла к окну, с которого стекали струи дождя. Стемнело. Вдалеке светились огоньки порта. Где-то там, отрезанный от остального мира, продолжал существовать ее родной остров — Ланды.

Подойдя сзади, Люка положил руку на ее плечо, и это невинное прикосновение вызвало у нее волну желания. Мари вдруг захотелось забыть обо всем на свете, забыть обо всем, что не было этим мгновением, и отдаться своему блаженному ощущению.

Она обернулась, посмотрев на него долгим и нежным взглядом, и сказала, что не возражает, если они станут еще ближе… Люка знал, сколько она пережила за последние недели, и не решался, но Мари уже развязала пояс халатика и прижалась губами к его рту, чтобы сломить его внутреннее сопротивление. Он был всего лишь мужчиной, и когда Мари прижалась к его груди, губы их слились в поцелуе, дыхание перемешалось, руки переплелись. Но внезапно, не разжимая объятий, она побледнела и начала дрожать. Отстранившись, Ферсен слегка приподнял ее подбородок и увидел, что лицо Мари залито слезами.

— Мне страшно, — прошептала она.

Люка поднял халат, набросил ей на плечи и с нежностью поцеловал в лоб.

Было три часа ночи, когда Ферсен вскочил с дивана, на котором ему в конце концов удалось уснуть, разбуженный громким криком. Взлетев по ступенькам наверх, он увидел, что Мари лежит, подтянув колени к груди и обхватив себя за плечи. Испуганная, вся в поту, она бормотала какие-то бессвязные слова: «волна»… «море»… «красная»… «кровь»… «огни»… «не-е-ет…»

Он крепко обнял ее и стал нежно баюкать, нашептывая ласковые слова и стараясь ее утешить. Постепенно она успокоилась.

На рассвете с военно-воздушной базы Ланн-Биуэ в воздух поднялись два самолета «Falcon-50», держа курс на Североатлантическое побережье, откуда Кристиан передал свои координаты, перед тем как послать сигнал бедствия.

Они проснулись вместе, рука в руке. Люка, одетый, лежал с ней рядом. Мари сварила кофе, принесла ему чашку и извинилась за вчерашнее.

— Вы ни в чем не виноваты, это просто был кошмарный сон, — вежливо уточнил он.

— Нет, я прошу прощения за то, что произошло чуть раньше… — смущенно проговорила она.