Дольмен - Страница 79

— Кто там был, кроме братьев? — затаив дыхание, спросила Мари. — Кристиан?

— Кажется, дети упоминали Ива, — ответила Жанна, выдерживая пристальный взгляд дочери.

— Продолжай!

— Не многое я могу к этому добавить, — вздохнула Жанна с мрачным видом. — Из-за шалости мальчишек погибли люди. Милик незадолго до этого на несколько месяцев ушел в море, а я ждала твоего появления на свет — беременность протекала тяжело. С первым паромом я, захватив сыновей, отправилась в Брест и поручила их заботам тетушки Суазик, а сама легла в больницу, где и оставалась до твоих родов в сентябре.

Чайник заливался свистом, однако ни та ни другая не двинулась, чтобы выключить плиту.

— Ведь ты не выигрывала в лотерею, сознайся? Деньги, появившиеся в семье, — часть добычи от кораблекрушения?

— Не знаю, дочка, поверишь или нет, но я не взяла бы и су для себя. И не притронулась бы к деньгам, нажитым на несчастье других. Но твои братья пригрозили, что уедут: на острове не нашлось для них работы. Они видели, что Ив пользуется лабораториями, которые его отец оплатил золотыми слитками, вот мне и пришлось… — Она махнула рукой и переставила чайник, из которого вылетали струйки пара.

— …пойти к старику Переку и потребовать свою долю, — закончила Мари не без презрения.

Жанна подтвердила:

— Мне, конечно, гордиться нечем, но знай: если бы мне снова довелось выбирать, поступила бы так же. Не спеши с обвинениями, нужно самой пережить подобное, чтобы получить право судить других.

— Обычная отговорка трусов!

— Ты немилосердна!

— Есть в кого! — Мари вздохнула. — Но не об этом я хотела с тобой поговорить.

— Нет, об этом. И ты, разумеется, права. Только из трусости я продолжала молчать даже после смерти твоих братьев. — Жанна покачала головой. — Отец не простил бы мне лжи, как и ты не прощаешь, согласись?

Дверь открылась, и вошел Милик, избавив Мари от ответа.

— О чем это вы шепчетесь? — спросил он, положив трубку на буфет.

Мари перехватила умоляющий взгляд матери, чьи губы безмолвно произнесли: «Ради Бога, молчи!» — и через силу улыбнулась:

— Да так, пустяки. Ждали тебя, чтобы вместе выпить настойку.

Осунувшееся от бессонницы лицо, глаза, обведенные темными кругами, — все равно в это июньское утро Мари показалась ему прекрасной, как никогда. Она стояла на мостике возле маяка, окруженная морем, из которого, казалось, она черпала жизненную силу. Ферсену пришла в голову неожиданная мысль: могла ли Мари жить где-нибудь в другом месте, например в Париже?

— Думаешь, мать была откровенна?

— Нет, только отчасти. Иначе визит Артюса так бы ее не напугал.

Люка вспомнил публичную стычку Керсена-младшего и Гвенаэль. Не оттого ли они так друг друга ненавидели, что их связывала общая тайна? Или это просто отлично разыгранная комедия с целью ввести всех в заблуждение? Кем они были на самом деле: противниками или сообщниками?

— Кстати, мать никогда не принимала участия в розыгрыше лотереи и, следовательно, никогда не выигрывала. Наверняка ты знал, но скрыл, чтобы меня не травмировать, — с упреком и в тоже время с благодарностью произнесла Мари.

Он не ответил.

— Риан не обладал твоей деликатностью. Правда, если бы не он, меня сейчас бы здесь не было.

Мари посмотрела на искрившееся серебром бескрайнее море, вспоминая человека, жизнь которого началась в Ирландии, а закончилась здесь, в Ландах. Риан сменил один остров на другой, но судьба все-таки его настигла. Отчего она испытывала к нему сострадание? Заговори писатель раньше, можно было бы спасти ее братьев и племянника.

Размышления Мари прервал Морино, сообщивший, что обломки катера переданы в лабораторию судебной полиции, а тело Риана все еще не найдено. Стефан протянул им номер «Телеграмм де Брест», на первой полосе которого поместили большую фотографию улыбавшегося в объектив Риана, снятого на месте, где они сейчас стояли. Заголовки гласили: «Трагическая смерть писателя Патрика Риана» и «Стал ли бывший заключенный новой жертвой убийцы в Ландах?».

— А если Риан прав? — предположила Мари. — Вдруг дочь Ивонны действительно убирала свидетелей, намереваясь завладеть остатками добычи?

— Гвен амбициозна, решительна, умна. Ясно, что амплуа заурядной фабрикантши ее не удовлетворяет. Вот почему она добивается поста мэра, и на этом ее честолюбивые замыслы не кончаются. Она любой ценой стремится заполучить то, в чем ей было отказано при рождении. — Немного выждав, Люка добавил: — Хотя право такое она имела.

— Можно подумать, Гвен была обманута.

— Как раз тот случай. — И Люка в нескольких словах пересказал Мари то, что ему удалось узнать в тюрьме. Его собеседница поверила не сразу.

— Дочь Ивонны от Артюса? Гремучая смесь! — заключила она.

— Да, вполне подходит на роль убийцы, — подтвердил Ферсен.

— Нет, Гвен никогда бы не причинила зла Никола, — возразила Мари с негодованием.

— Может, и не она лично, а кто-нибудь из близких, полностью от нее зависящий.

В ту же секунду перед глазами Мари возникла тень существа, бредущего по берегу неровной тяжелой походкой с тряпичным свертком под мышкой.

Люка угадал ее мысли и кивнул:

— Пьеррик как нельзя лучше подходит на роль карающего меча в руках «Всевышнего».

20

«Ничего общего с матерью», — думал Люка, уже час сражавшийся с Гвенаэль и уставший от ее едких острот. Она упорно все отрицала: бурю, золото и, разумеется, убийства. В те ночи она мирно спала дома с мужем.

К несчастью для Гвен, Филипп, которого в это время допрашивала Мари, оказался более откровенным. Они с женой, как выяснилось, имели разные спальни.